…Я умер вчера. Вой сирен скорой помощи был моей прощальной музыкой. Всегда думал, что есть еще уйма времени, чтобы всё продумать, настроиться… Но… Вышел на прогулку с Бимкой, задыхаясь, упал в сугроб у подъезда и… умер. Обширный инфаркт. Последнее из земных тактильных воспоминаний — мокрый нос Бимки на моей щеке.
Бимка!!! Он остался у подъезда… Я пытался объяснить медикам в машине, что есть некто, кого я очень люблю. И что спасать сейчас нужно двоих! Но они не услышали… Меня плавно утянул в небо теплый свет».
…А там, на Земле, бушевала зима… Ночью термометр показывал минус 30°. Бимка искал больницу. К утру, уже на отмороженных лапах, он добрался до ворот реанимации и тоненько завыл на восходящее холодное солнце… Бимку позвали в тепло дома, но там не было того, кого он так отчаянно искал. И тогда он, свернувшись калачиком у дверей больницы, стал ждать. Преданно и бескомпромиссно. Таким его и запомнило серое небо в последний раз.
«…Я шел по лунной дорожке с закоченелым Бимкой на руках. Я искал огонь, чтобы зажечь искру его замерзшей души… У ворот Рая мне сказали, что огня у них нет. И тогда я пошел дальше — в сторону Ада…».
У большого пламени Ада сидели двое: человек и собака. Они снова были вместе и их душам было тепло и уютно.
Потому что истинный Ад — только там, где любящие не могут быть вместе.
Если вы когда-нибудь любили, то вы их поймете…
